Е.Р. Курапова. Документы РГАЭ о выдвижении трудов М.В. Нечкиной на Ленинскую и Государственную премию СССР. 1956 – 1977 гг.

Работы видного советского историка академика АН СССР М.В. Нечкиной не перестают интересовать исследователей^[1], дважды выдвигались на Ленинскую премию, дважды – на Государственную премию СССР. Речь идет о монографических исследованиях: «Движение декабристов» (М., 1955) и «Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества» (М., 1974). Все попытки оказались безуспешными. Между тем эта страница биографии ученого остается практически неизученной. Постараемся восполнить данный пробел в настоящей статье.

Напомним, что Ленинская премия, учрежденная в 1925 г. как премия им. В.И. Ленина (в 1935 – 1957 гг. она не присуждалась), была восстановлена в 1956 г. Награждение ею происходило раз в два года ко дню рождения вождя «за наиболее выдающиеся научные труды; архитектурные и технические сооружения; внедренные в народное хозяйство изобретения, конструкции машин, новые материалы; усовершенствования методов производства»^[2]. В 1966 г. была учреждена Государственная премия СССР «за научные исследования, вносящие крупный вклад в развитие отечественной науки»^[3]. Согласно нормативным документам (положения о Комитете по Ленинским и Государственным премиям, о почетном знаке лауреата Ленинской премии; постановления Совета министров СССР о составе комитета), в Комитете по Ленинским премиям состава 1956 г. во главе с А.Н. Несмеяновым состояло 45 человек, в том числе два историка: Я.С. Гросул и А.М. Панкратова. Комитету предоставлялось право образовывать секции и экспертные комиссии по отдельным отраслям науки и техники и поручать рассмотрение работ предприятиям, НИИ и вузам. Решения комитета о присуждении премий надлежало принимать закрытой баллотировкой, большинством не менее трех четвертей голосов от числа присутствовавших^[4]. Более детально процедура прохождения работ не прописана.

В архивном фонде Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области науки и техники при Кабинете министров СССР, хранящемся в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ. Ф. 180), сосредоточены мало известные широкому исследователю материалы о рассмотрении работ, выдвинутых на высшие государственные премии: 11 997 ед. хр. за 1940 – 1992 гг. Это главным образом решения президиума и пленума комитета о присуждении премий за конкретный год, стенограммы и протоколы заседаний, списки лауреатов, статистические сведения о лауреатах, предложения, письма и докладные записки в ЦК КПСС о деятельности комитета, журналы регистрации, наконец, «Материалы представления и рассмотрения работ, поступивших на соискание... премий за ...год». Последние являют собой стандартный комплект документов, часть из них поступала в комитет (инициативно и в ответ на обращения комитета), другая – готовилась внутри него. К первой группе относятся документы, присланные из организаций, выдвинувших работы (сопроводительное письмо, выписка из протокола заседания ученого совета, аннотация работы, анкетные «сведения об авторе», список опубликованных на работу рецензий, отзывы организаций и отдельных лиц, подготовленные по запросу комитета), ко второй группе – «Протокол рассмотрения работы». Последний – по форме четырехстраничный типографский формуляр со следующими позициями: «Название работы», «Авторы», «Работу представили», «Работу поддерживают», «Аннотация» (лицевая сторона первого листа формуляра), «Представленные отзывы» (перечисляются на его оборотной стороне), «Выводы рецензентов и организаций (по запросам комитета)» (второй лист формуляра), «Выдвижение работы на конкурс», «Выдвижение работы на премию» (оборотная сторона того же листа). Очевидно, что качественно заполненный формуляр – удача для исследователя, своего рода путеводная нить. Именно «Протокол рассмотрения работы» позволяет реконструировать реальную процедуру. Она проводилась в два этапа: «На конкурс» (сначала на секции, затем на пленуме комитета), «На премию» (в том же порядке). Рассмотрение работ «На конкурс» проходило, как правило, весной, «На премию» – осенью (сентябрь – октябрь).

Первая попытка выдвижения на Ленинскую премию работы М.В. Нечкиной «Движение декабристов» относится к 1956 г., когда на заседании секции исторических наук 27 декабря состоялось обсуждение этого труда наряду с еще пятью работами других авторов: «Очерки истории культуры советского Узбекистана» Т.Н. Кары-Ниязова; «Древневосточные материалы по истории народов Закавказья» Г.А. Меликишвили; «Милитаризм» В.И. Скопина; «1812 год» Н.Ф. Гарнича; «История аграрных отношений в Якутии (60-е годы XVIII – середина XIX в.)» Г.П. Башарина. Нюанс заключался в том, что все работы, за исключением труда Нечкиной, поступили в комитет до 10 декабря и вошли в опубликованный 23 декабря в газете «Известия» список соискателей, а выдвижение ее работы – от имени секции – состоялось на заседании 27 декабря. Согласно стенограмме, итогом обсуждения монографии М.В. Нечкиной, в котором участвовали практически все присутствовавшие, стало решение «просить академика Н.М. Дружинина, д-ра ист. наук Б.Ф. Поршнева и чл.- корр. В.М. Хвостова сделать на следующем заседании комиссии... сообщение о работе М.В. Нечкиной»^[5], т.е. изначально выдвижение ее работы для участия в конкурсе имело отличие по сравнению с трудами других авторов.

На следующем заседании секции 8 января 1957 г. Б.Ф. Поршнев огласил отзыв Н.М. Дружинина. В стенограмме он не воспроизводится, но присутствует в деле «Материалы к работе № 6 – ист. Нечкина М.В. "Движение декабристов", ч. 1, 2». Его текст составляет одну машинописную страницу и заканчивается фразой: «Важность избранной темы, принципиально правильный метод, широкий охват явления, богатство содержания и доступность изложения дают автору книги полное основание на получение высшей Ленинской премии»^[6]. Б.Ф. Поршнев также высказал собственное мнение о монографии М.В. Нечкиной. Он развернуто обосновал «четыре пункта, которые говорят за необходимость представить эту работу на соискание Ленинской премии»: тема работы («не только академическая тема, но и идейная, история декабристов в истории нашего мировоззрения, традиций, культуры – это огромной важности вопрос»), исследовательская база («архивные материалы, еще не опубликованные, в большом количестве использовано то, что было опубликовано, очень широко учтена литература, имеющаяся по этому вопросу»), талант автора как литератора («У нас очень мало историков, которые являются в то же время писателями, владеют мастерством слова») и марксистская методология («это бесспорно марксистский труд. Все основные положения, выводы, основная методология – все это взято с правильных марсистских позиций»). В заключение Б.Ф. Поршнев резюмировал: «...работа имеет явно наибольшее основание для выдвижения из всего того, что было представлено в Комиссию по Ленинским премиям»^[7].

Далее председательствовавшая на заседании А.М. Панкратова, опираясь на реплики из зала («Оставить работу», «Считать достойной для выдвижения»), подвела итог: «Я вижу мнение единодушное о том, что работа достойна того, чтобы быть представленной на соискание Ленинской премии. ...Даже тот упрек, который делается некоторыми научными работниками М.В. Нечкиной по поводу о недостаточной связи между западным и русским общественным движением, опровергается. Причем, даже когда этот упрек делается, он делается с большими оговорками». Зачитав затем фрагмент рецензии д-ра ист. наук С.Б. Окуня^[8], она продолжила: «Правда, он отмечает, что единственный упрек, который может быть сделан, – это неполнота раскрытия взаимосвязи русского и западного образа мысли. По-видимому, некоторая неполнота здесь есть. Но сказать, есть "игнорирование", никак нельзя. Это не может быть принято как слабая сторона работы М.В. Нечкиной. Она дает историю русского движения, и естественно, что русским корням этого движения должно посвятить больше внимания в противоположность тому, что некоторые делали, неправильно, неправомерно подчеркивая, что всякое революционное движение являлось результатом воздействия идей запада. ...Лично я очень хорошо и давно знаю все работы М.В. Нечкиной и думаю, что это самая крупная работа, которая вышла по истории общественного движения, общественной мысли за последние годы. Я не вспоминаю других таких крупных работ, которые представляли такой большой итог целой отрасли нашей исторической науки. Декабристы – это отрасль нашей исторической науки»^[9]. Данное выступление А.М. Панкратовой, зафиксированное в стенограмме заседания, характеризует ее как историка, а также интересно тем, что является единственным, озвученным на заседаниях секции, развернутым мнением о монографии Нечкиной. Итогом обсуждения стало решение к следующему заседанию «собрать рецензии»^[10].

На очередном заседании секции 1 февраля 1957 г. обсуждение сосредоточилось вокруг двух лидирующих работ: д-ра ист. наук, заместителя директора по научной части Института истории АН Грузинской ССР Г.А. Меликишвили и М.В. Нечкиной. Были заслушаны «дополнительные отзывы»: по первой работе – «одного из крупнейших специалистов в Союзе по истории государства Урарту, д-ра ист. наук, чл.-корр. Академии наук Армянской ССР Б.Б. Пиотровского», по второй – «академика Грабаренко»^[11]. Результаты голосования оказались следующими: по работе Г.А. Меликишвили – «На премию – 8», «Отложить – 1», «Отклонить – 1»; по работе М.В. Нечкиной – «На премию – 9», «Отложить – 1», «Отклонить – нет»^[12].

Упомянутый в стенограмме «академик Грабаренко» на самом деле – художник, искусствовед, директор Института истории искусств АН СССР И.Э. Грабарь. Суть его отзыва, включенного в вышеназванное дело, передает следующая фраза: «Трудясь свыше 30 лет над своей излюбленной темой, Милица Васильевна в двух томах книги подводит исчерпывающий итог всей проделанной до сих пор работы, как своей собственной, так и нескольких поколений историков "декабризма". С этим сложным и трудным делом она блестяще справилась благодаря превосходному построению всей книги, где шаг за шагом нанизываются аргументы»^[13].

Спустя две недели, 15 февраля 1957 г., на пленарном заседании Комитета по Ленинским премиям в области науки и техники проходило «утверждение списка работ, допущенных к конкурсу». По секции исторических наук в него вошли работы Г.А. Меликишвили и М.В. Нечкиной. Докладывал В.М. Хвостов, подчеркивая значимость обеих. Судя по тексту стенограммы, по работе Г.А. Меликишвили вопросов не возникло. Что касается труда М.В. Нечкиной, то академики А.А. Ильюшин (механик), А.Н. Несмеянов (химик), В.В. Виноградов (языковед), М.В. Келдыш (механик, математик) обратили внимание на поздний год его издания и соответственно потребность «более широкого обсуждения», в том числе литературоведами, поскольку «работа из того же цикла – "Грибоедов и декабристы"^[14]... получила Сталинскую премию по литературной критике»^[15]. В результате монография М.В. Нечкиной была исключена из дальнейшего участия в конкурсе.

В «Отчете о работе секции исторических наук Комитета по Ленинским премиям в области науки и техники (1956 – 1957 гг.)» (адресат не указан) данное решение получило следующее объяснение: «Секциям предоставлено право самим выдвигать научные труды на Ленинскую премию. Однако в нынешней сессии представление секции (труд М.В. Нечкиной "Движение декабристов") пленум комитета отклонил на том формальном основании, что указанная работа не попала в первую публикацию. ...Следовательно, промежуток времени между сроком окончания представления работ на премию в общем порядке и первой публикацией в печати должен быть достаточно большим, чтобы секции без вредной спешки могли ознакомиться с представленными работами и успеть сделать обоснованные рекомендации...»^[16]

Таким образом, М.В. Нечкина оказалась заложницей непроработанности процедурных вопросов при возрождении Ленинской премии в 1956 г. Лауреатом Ленинской премии «за исследования в области древней истории народов Закавказья, изложенные в трудах "Наири-Урарту" и "Урартские клинообразные надписи", опубликованные в 1954 г.» стал Г.А. Меликишвили. За присуждение ему премии поступило 27 голосов из 33^[17].

Вторая попытка выдвижения той же монографии М.В. Нечкиной на Ленинскую премию состоялась в следующем году. 22 октября 1957 г. Институт истории АН СССР направил в Комитет по Ленинским премиям соответствующий комплект документов. На конкурс было подано еще 11 работ^[18]. На заседаниях секции исторических наук 9 января и 5 февраля 1958 г. выдвижение монографии М.В. Нечкиной сначала «На конкурс», затем «На премию» было поддержано. Последнее решалось голосованием: восемь – «На премию», один – «Отклонить»^[19]. 10 февраля на заседании пленума Комитета по Ленинским премиям проходило «утверждение списка работ, допущенных к участию в конкурсе». Согласно протоколу, в списке «В области науки под номером 16 (всего 19 пунктов) значится «Нечкина М.В. "Движение декабристов", тома 1 и 2»^[20].

К отзывам на ее работу Н.М. Дружинина и И.Э. Грабаря (они «перешли» с 1956 г.) добавился отзыв НИИ методов обучения (НИИМО) Академии педагогических наук РСФСР. Выписка из протокола заседания ученого совета отдела историко-филологических дисциплин НИИМО от 21 марта 1958 г. завершается словами, напоминающими скорее пропагандистскую газетную статью, чем научный отзыв: «Публикация монографии М.В. Нечкиной дала в руки многотысячному отряду преподавателей средней школы исключительно ценный материал, позволяющий в яркой, образной и доступной миллионам школьников девятого класса форме познакомить советскую молодежь с блестящей плеядой первых российских революционеров и использовать этот материал для воспитания учащихся в духе революционных традиций и национальной гордости»^[21]. 4 апреля состоялось голосование «На премию». В протоколе счетной комиссии зафиксированы такие результаты: «Премия – 19», «Отложить – 4», «Отклонить – 23»; «Результаты голосования – не проходит»^[22]. Так закончилась вторая попытка соискания Ленинской премии М.В. Нечкиной за монографию «Движение декабристов». Заметим, что в этот раз ни одна из поступивших на конкурс работ из «области исторических наук» не была отмечена Ленинской премией^[23].

В связи с учреждением в 1966 г. Государственной премии СССР 20 января 1967 г. Институт истории АН СССР направил в Комитет по Ленинским и Государственным премиям СССР в области науки и техники материалы о выдвижении все той же монографии М.В. Нечкиной на соискание Государственной премии СССР, которые составили самостоятельное дело^[24]. На конкурс были заявлены труды еще 17 авторов^[25]. С учетом того, что премия должна была вручаться в год 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции, они представляли преимущественно национальные исторические школы.

По результатам рассмотрения работ на заседании секции исторических наук 1 февраля 1967 г. монографию М.В. Нечкиной «направили на рецензирование в Ленинградский госуниверситет и членам секции П.А. Жилину и С.С. Дмитриеву»^[26]. Оба рецензента были лично знакомы с М.В. Нечкиной. В 1954 г. она являлась оппонентом докторской диссертации П.А. Жилина по теме «Полководческое искусство М.И. Кутузова», а в 1960 г. он сменил М.В. Нечкину на должности заведующего кафедрой истории советского общества Академии общественных наук при ЦК КПСС^[27]. С.С. Дмитриев был аспирантом М.В. Нечкиной на восстановленном в 1934 г. историческом факультете МГУ^[28], в 1941 г. они в соавторстве выпустили «Хрестоматию по истории СССР. Пособие для учителей средней школы» (в 1949 и 1953 гг. вышли соответственно 2-е и 3-е издания).

П.А. Жилин в своем отзыве, как и рецензенты второй половины 1950-х гг., отметил значимость темы, многолетнее ее изучение автором и использование марксистско-ленинской методологии, но особо подчеркнул «глубоко аргументированный вывод автора о "нераспадающемся единстве при серьезных и существенных противоречиях" движения декабристов». Новым было и то, что автор отзыва остановился на «освещении военных вопросов в деятельности декабристов»: «Подробно изложен и проанализирован план государственного переворота как "военной революции", ход событий 14 декабря 1825 г. Заслуживает внимания критика ошибочного представления о том, что события на Сенатской площади якобы являлись "стоячим" восстанием. М.В. Нечкина приходит к выводу, что 14 декабря 1825 г. подверглось разгрому не "стоячее", а только собиравшее свои силы и численно все возраставшее восстание»^[29].

Отзыв С.С. Дмитриева впечатляет основательностью – содержательной и внешней (четырехстраничный убористый машинописный текст). Рецензент отметил, что спустя 12 лет после выхода книги она остается «монографией, стоящей в живом строю научной литературы», «представляет собою единственное по монументальности и широте обобщения научное исследование движения декабристов в целом», а «основополагающий тезис исследования... о глубоком единстве всего движения декабристов... признан и принят советской научной общественностью». К дискуссионным сюжетам рецензент отнес неполноту освещения «связей русской и западноевропейской передовой общественно-политической и философской мысли эпохи декабристов», недостаточность обоснования «суждений о "Зеленой книге", важнейшем документе Союза Благоденствия, о существовании... "Священной артели" офицеров Главного штаба как организации "преддекабристской", гипотезу о "душевной драме" П.И. Пестеля как существенной предпосылке кризиса в Южном обществе декабристов» и «оценку классового существа Общества соединенных славян». В заслугу М.В. Нечкиной автор отзыва поставил то, что ее «обобщающая, целостностная и оригинальная концепция движения декабристов... остается непоколебленной»^[30]. В завершение письменного отзыва и краткого устного выступления С.С. Дмитриев подчеркнул: «...есть серьезные основания в пользу присуждения этой монографии Государственной премии».

Отзывы П.А. Жилина и С.С. Дмитриева были оглашены на заседании секции исторических наук 15 марта 1967 г., к ним также присоединил свой голос чл.-корр. АН СССР А.Л. Нарочницкий: «...основные положения книги выдержали проверку временем. ...Для крупного труда историка проверка временем на разных поворотах исторической и политической конъюнктуры – это очень важное дело... Это выдающаяся работа, несомненно»^[31]. Результаты голосования, как следует из протокола счетной комиссии секции исторических наук, оказались следующими: «На конкурс» – 7 голосов, «Отложить» – 1 голос, «Отклонить» – 4 голоса, «Недействительных бюллетеней» – 1^[32]. Пленум Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области науки и техники 29 – 30 марта 1967 г. также поддержал монографию М.В. Нечкиной: «На конкурс» – 51 голос, «Отложить» – 8, «Отклонить» – 26, «Недействительные» – 3^[33]. Таким образом, монография успешно прошла стадию отбора «На конкурс» сначала на секции исторических наук, затем – на пленуме комитета. Предстояло голосование «На премию». Оно состоялось на секции исторических наук 14 сентября 1967 г. Итоги оказались следующими: «Премия» – 5 голосов, «Отложить» – 1 , «Отклонить» – 3, недействительных бюллетеней не поступило^[34]. Таким образом, перевес составил всего один голос. И это несмотря на то, что на заседании был оглашен поступивший к этому времени еще один положительный отзыв – кафедры истории СССР периода капитализма исторического факультета МГУ, подписанный д-ром ист. наук И.А. Федосовым. Отметим два нешаблонно сформулированных в нем момента: «Весь сложный комплекс вопросов программного, организационного и тактического развития декабризма стал объектом глубокого и всестороннего изучения и анализа»; «Мастерский анализ источников, содержательные и тонкие источниковедческие этюды, являющиеся важным элементом труда, служат прочной научной основой творческого исследования основных проблем темы». Заключительный абзац отзыва: кафедра считает «необходимым в юбилейный Октябрьский год отметить капитальный труд видного советского ученого – академика М.В. Нечкиной Государственной премией»^[35].

Через месяц, 14 октября 1967 г., состоялось решение Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР по монографии М.В. Нечкиной – «Отклонить»^[36]. К слову, историкам снова «не повезло» – ни одна из поступивших на конкурс работ из «области исторических наук» не была отмечена Государственной премией СССР^[37].

Спустя десять лет была предпринята еще одна, последняя попытка выдвижения на соискание Государственной премии СССР исследования М.В. Нечкиной. Речь идет о вышедшей в 1974 г. монографии «Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества», высоко оцененной критикой^[38]. Институт истории СССР АН СССР направил в адрес Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области науки и техники 14 декабря 1976 г. соответствующие документы. Обращает на себя внимание сопроводительное письмо за подписью директора института академика А.Л. Нарочницкого, являющееся, по сути, кратким отзывом. Приведем его заключительный абзац: «Монография написана ярко и талантливо, содержит богатый конкретный материал, дает глубокий анализ историографических проблем и является крупным вкладом в изучение истории исторической науки в нашей стране»^[39].

По секции исторических наук на Государственную премию 1977 г. было заявлено еще семь работ^[40]. Монографию М.В. Нечкиной направили на рецензирование в Ленинградский госуниверситет. Поступивший оттуда отзыв заведующего кафедрой истории СССР истфака В.В. Мавродина занимает всего одну страницу^[41]. По результатам голосования на секции 29 марта за выдвижение монографии о В.О.Ключевском «На конкурс» высказались 11 человек из шестнадцати^[42]. В тексте стенограммы заседания выделяется выступление С.С. Дмитриева, подчеркнувшего бесспорную научную значимость и новизну двух работ: М.В. Нечкиной и Ю.В.Кнорозова о письменности майя^[43]. Высказанное мнение поддержал пленум Комитета по Ленинским и Государственным премиям в области науки и техники 27 апреля 1977 г.: в список соискателей по секции исторических наук вошли оба труда. При этом работа Ю.В.Кнорозова получила 93 голоса «за» и 11 – «против», М.В. Нечкиной – соответственно 58 и 46 голосов^[44].

Таким образом, стадию «На конкурс» М.В. Нечкина благополучно миновала, предстояло голосование «На премию». Результаты голосования на секции исторических наук (20 сентября 1977 г.) таковы: по книге М.В. Нечкиной: «Премия» – 12 голосов, «Нет» – 6 голосов; по книге Ю.В.Кнорозова – «Премия» – 18 голосов. При этом, как следует из стенограммы заседания, д-р ист. наук А.М. Сахаров сообщил присутствовавшим, что о монографии М В. Нечкиной не получено ни одного нового отзыва, несмотря на обращение в Московский государственный педагогический институт им. В.И. Ленина, тогда как о работе Ю.В. Кнорозова поступили положительные отзывы ученого совета Института Латинской Америки АН СССР, научного совета АН СССР по комплексу «Кибернетика» и секции филологических наук комитета^[45].

11 октября 1977 г. состоялся пленум Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области науки и техники. В стенограмме заседания обсуждение работ по секции исторических наук занимает три страницы: две посвящены труду Ю.В. Кнорозова, одна (последняя из трех) – монографии М.В. Нечкиной. По работе Ю.В. Кнорозова выступили известные ученые – биохимик С.Е. Северин, механик М.В. Келдыш, историк Е.М. Жуков, языковед Ф.П. Филин, археолог Б.А. Рыбаков. Обсуждение монографии М.В. Нечкиной свелось к двум репликам: «Жуков Е.М.: Это первая монография на такую тему. При голосовании на секции 12 человек проголосовало "за" и 6 - "против". Келдыш М.В.: Может быть, этим ограничиться и не голосовать»^[46]. В итоге за присуждение премии М.В. Нечкиной высказался 31 член комитета, против – 72 , недействительных бюллетеней оказалось три^[47]. Государственную премию СССР 1977 г. присудили Ю.В. Кнорозову.

Материалы фонда, к сожалению, не дают исчерпывающих ответов на вопрос, почему все попытки выдвижения работ М.В. Нечкиной на соискание высших премий страны оказались безуспешными. Хитросплетения конкурсных решений остаются неразгаданными. Особенно скрытными, в данном случае, выглядят стенограммы заседаний пленума комитета по обсуждению выдвинутых на премии работ. Возникает ситуация, описанная некогда известным советским медиевистом А.Я. Гуревичем: «Историку приходится не верить непосредственно выраженным заявлениям людей, оставивших те или иные тексты и другие памятники, но "докапываться" до более потаенного пласта их сознания, пласта, который может быть обнаружен в этих источниках скорее как бы против их намерений и воли» ^[48].

Возможно, такая ситуация отчасти является следствием скверной организации представления конкурсных работ руководителями секций на заседаниях пленума комитета. В материалах фонда удалось обнаружить копию черновика под названием «Об улучшении работы Комитета по Ленинским премиям в области науки». По начальной фразе («Опыт двух сессий комитета... показывает...») его условно можно датировать 1958 г. Автор хорошо знает ситуацию изнутри: «Доклады о работах на пленуме комитета также весьма поверхностны и проходят, как правило, в обстановке спешки, без разбора работы по существу... хотя это крайне необходимо, так как комитет состоит из представителей самых разнообразных специальностей, не могущих, несмотря на свою высокую квалификацию, в равной степени знать все науки». Базовое предложение автора документа – «изменить характер докладов на пленуме комитета»: «Эти доклады должны быть подробными научными докладами, содержащими полное и точное изложение результатов работы по существу... с обязательным указанием на приоритет и новизну и анализом значения полученных результатов для науки»^[49]. Был ли окончательно оформлен и отправлен по назначению этот документ, остается неизвестным.

Как сама М.В. Нечкина объясняла неудачи? В ее дневниковых записях нет информации ни о выдвижении работ, ни о причинах неудач^[50]. Возможно, имеются эпистолярные оценки ее коллег-историков. Например, С.С. Дмитриев отмечал в своем дневнике по поводу критики учебника по истории СССР для высшей школы под редакцией М.В. Нечкиной в 1952 г.: прозвучавшая критика, «возможно, призвана подготовить очередной провал Нечкиной при избрании членов-корреспондентов Академии наук», кроме того, «Нечкина слишком много работает и печатается. Людям, давно не работающим и не способным талантливо работать, это неприятно»^[51]. Может быть, в неопубликованных частях дневников С.С. Дмитриева есть версии и «лауреатских провалов» М.В. Нечкиной.

Документы архивного фонда комитета рисуют зримый круг коллег М.В. Нечкиной из мира науки, на разных этапах имевших отношение к обсуждению и принятию решений по конкурсным работам историка. Эта информация может стать основой для размышлений о влиянии межличностных отношений на ситуацию.

Историю научного сообщества как части советской интеллигенции раскрывают также журналы регистрации поступивших на конкурсы работ. По их данным можно провести анализ применительно к историческим наукам – сколько работ было заявлено, скажем, за 1967 – 1991 гг. на Государственную премию СССР, их тематика, авторский состав, результаты обсуждения. Тем более что подобного рода обобщенных сведений в документах фонда нет: присутствуют только обезличенные данные о лауреатах^[52].

Примечания

[1] Поляков ЮЛ. Серебряное стило М.В. Нечкиной. (О литературном мастерстве историка) // Поляков Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М., 1999. С. 242 – 251; Вандалковская М.Г. История исторической науки в творчестве М.В. Нечкиной // История и историки. 2001 / Историогр. вестн. М., 2001. С. 4 – 12; Федоров В.А. Нечкина Милица Васильевна // Энцикл. слов. Моск. ун-та. Ист. фак. / Под общ. ред. С.П. Карпова. М., 2004. С. 326; Курапова Е.Р. Академик М.В. Нечкина и исторический факультет МГУ. (Краткий обзор по материалам личного фонда в Архиве РАН) // Археогр. ежегодник за 2005 год. М., 2007. С 463 – 472; «...И мучилась, и работала невероятно». Дневники М.В. Нечкиной / Сост., авт. вступ. ст. и коммент. Е.Р. Курапова. М., 2013 г.; и др.

[2] См.: Постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 15 августа 1956 г. № 1127 «О Ленинских премиях за наиболее выдающиеся работы в области науки, техники, литературы и искусства». (РГАЭ. Ф. 180. Оп. 5. Д. 1. Л. 1.)

[3] См.: Постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 9 сентября 1966 г. № 739 «О Ленинских и Государственных премиях СССР в области науки и техники, литературы и искусства». (Там же. Д. 103. Л. 1.)

[4] Там же. Д. 1. Л. 3, 5 – 6.

[5] Там же. Оп. 3. Д. 9. Л. 10, 18 – 19.

[6] Там же. Д. 41. Л. 7.

[7] Там же. Д. 9. Л. 25 – 31.

[8] Окунь С.Б. Рец. на кн.: Нечкина М.В. Движение декабристов: В 2 т. М., 1955. Т. 1, 2 // Вопр. ист. 1956. № 10. С. 153.

[9] РГАЭ. Ф. 180. Оп. 3. Д. 9. Л. 31 – 33.

[10] Там же. Л. 34 – 35.

[11] Там же. Л. 37 – 38.

[12] Там же. Д. 41. Л. 2 об.

[13] Там же. Л. 8 – 9.

[14] Нечкина М.В. А.С. Грибоедов и декабристы. М., 1947.

[15] РГАЭ. Ф. 180. Оп. 3. Д. 1. Л. 78 – 79.

[16] Там же. Д. 9. Л. 1 – 2.

[17] Там же. Оп. 3. Д. 37. Л. 2, 3 об., 10.

[18] См.: Журнал регистрации работ по секции исторических наук: «Ленские древности» А.П. Окладникова; «Французская романтическая историография» Б.Г. Реизова; «Народы Африки» Д.А. Ольдерогге, И.И. Потехина и др.; «Система письма древних майя» Ю.В. Кнорозова; «Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе VI – VIII вв.» А.И. Неусыхина; «Историческая география. История ее возникновения и развития в XIV – XVIII вв.» В.К. Яцунского; «Очерки по истории земледелия Сибири. XVII в.» В.И. Шункова; «Всемирная история» Ю.П. Францева, С.Л. Утченко и др.; «Очерки истории СССР. Период феодализма» Б.Д. Грекова, Н.М. Дружинина и др.; «Очерки истории Коммунистической партии Грузии» В.Г. Эсанашвили, Н.Б. Махарадзе и др.; «Запорожское казачество» В.А. Голобуцкого. (Там же. Оп. 5. Д. 15. Л. 5 об. – 11.).

[19] Там же. Оп. 3. Д. 123. Л. 12, 20.

[20] Там же. Оп. 5. Д. 20. Л. 1, 4.

[21] Там же. Оп. 3. Д. 150. Л. 115.

[22] Там же. Оп. 5. Д. 20. Л. 11.

[23] Там же. Д. 15. Л. 5 об. – 11.

[24] Там же. Оп. 3. Д. 1448. Название дела «ГП-16 ист-67» означает: Государственная премия, 1967 г., секция исторических наук, порядковый номер, полученный при регистрации, – 16.

[25] См.: Журнал регистрации работ по секции исторических наук: «Азербайджан в XVIII в. и его взаимоотношения с Россией» Г.Б. Абдуллаева; «Азербайджан в VII – IX вв.» З.М. Буниятова; «Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII – XIV вв.» А.А. Али-заде; цикл работ по истории Византии и Ближнего Востока Н.В. Пигулевской; «История СССР. 1917 – 1964 гг.» И.Б. Берхина; «Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге» П.Н. Третьякова; «Савроматы» К.Ф. Смирнова; «Средняя Азия и Древний Восток» В.М. Масона; «История таджикского народа» Б.А. Антоненко и др.; «Малый театр второй половины XIX в.» Н.Г. Зографа; «История Великой Октябрьской социалистической революции» П.Н. Соболева и др.; «Фольварк, пан и подданный» Э. Тарвела; «Очерки этнической истории Причудья. Историко-этнографическое исследование русско-эстонских отношений» А.Мора; «О прогрессивном вхождении Киргизии в состав России» Б.Д. Джамгерчинова; «Парижская коммуна 1871 г.» Э.А. Желубовской и др.; «Народы мира» С.П. Толстова и др.; «Азербайджан в Великой Отечественной войне» Г.А. Мадатова. (Там же. Оп. 5. Д. 113. Л. 3 – 17.)

[26] Там же. Оп. 3. Д. 1431. Л. 69.

[27] Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17 «Центральный комитет КПСС (ЦК КПСС) (1898, 1903 – 1991)». Оп. 100. Д. 356397. Л. 112.

[28] «...И мучилась, и работала невероятно»... С. 644.

[29] РГАЭ. Ф. 180. Оп. 3. Д. 1448. Л. 30 – 32.

[30] Там же. Л. 33 – 36.

[31] Там же. Д. 1431. Л. 111 – 112.

[32] Там же. Л. 73.

[33] Там же. Д. 106. Л. 55.

[34] Там же. Д. 1431. Л. 134.

[35] Там же. Д. 1448. Л. 39 – 42.

[36] Там же. Л. 3 об.

[37] Там же. Оп. 5. Д. 113.

[38] Черепнин Л.В. Рец. на кн.: Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974 // Ист. СССР. 1975. № 4. С. 167 – 171; Пашуто В.Т. Рец. на кн.: Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974 // Вопр. ист. 1975. № 5. С. 161 – 165; Долин В.М. Рец. на кн.: Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974 // Новая и новейшая ист. 1975. № 4. С. 207 – 210.

[39] РГАЭ. Ф. 180. Оп. 3. Д. 4139. Л. 4 – 5.

[40] См.: Журнал регистрации работ по секции исторических наук: «История Москвы с древнейших времен до наших дней» А.М. Синицына, С.С. Хромова и др.; «История ГДР» В.Д. Кульбакина, В.И. Цапанова и др.; «История Индии» К.А. Антонова, Г.М. Бонгард-Левина и др.; «Исследование письменности майя (дешифровка, перевод)» Ю.В. Кнорозова; «Интернациональная борьба латышских стрелков за победу Великой Октябрьской социалистической революции и защиту ее завоеваний (1917 – 1920 гг.)» А.П. Крастыня, А.А. Дризула и др.; «Великая Отечественная война» П.А. Жилина, В.П. Морозова и др.; «Советский народ – новая историческая общность людей. Становление и развитие» М.П. Кима, В.П. Шерстобитова и др. (Там же. Оп. 5. Д. 305. Л. 10 – 13 об.)

[41] Там же. Оп. 3. Д. 4139. Л. 31.

[42] Там же. Д. 4132. Л. 19.

[43] Там же. Л. 51.

[44] Там же. Л. 55 – 58.

[45] Там же. Л. 61.

[46] Там же. Д. 4065. Л. 61 – 62.

[47] Там же. Д. 4139. Л. 2 об.

[48] Цит. по: Каравашкин А.В., Юрганов А.Л. Регион Докса: источниковедение культуры. М., 2005. С. 74.

[49] РГАЭ. Ф. 180. Оп. 5. Д. 20. Л. 33.

[50] «...И мучилась, и работала неверо¬ятно»... С. 389 – 406, 472 – 480, 543 – 548.

[51] «Из дневников Сергея Сергеевича Дмитриева» / Публ. Р.Г. Эймонтовой // Отечественная ист. 1999. № 3. С. 158.

[52] См., напр.: РГАЭ. Ф. 180. Оп. 5. Д. 211 а.